Осень снова придет внезапно...

Осень снова придет внезапно. Засереет, затянет тучами, зашуршит под окнами, зашепчет в небе крыльями. От нее не сбежать, не спрятаться, ее нужно прожить, пережить, принять ее, заварить ей чай из любви и смородинового листа. Или с мятой лучше? Какой она любит? – Смородиновый, кажется.

Нужно связать шарф из меланжа и нежности. Спросить у фонарей: как живется им в дождь и холод? И кто согревает их в туманном позднем рассвете? Послать весточку за моря с последними птицами. Что там, за морями? Может быть, там тоже пьют чай? И ждут с работы, и рассказывают о важном. И бредут домой уставшие в сумерках – душных, не знающих осени сумерках.

Да и что такое осень? – Птицы? Небо на крышах? Фонари на ветру – желтые, неразговорчивые? Или тот ворох листьев под ногами – ворох для двоих, не для одного? Осень никогда не бывает для одного, что бы о ней не говорили.

Идти по шуршащему городу, вдыхать воздух, насквозь пропитанный звездами, чужими стихами и дымом. Укутываться в ночь, в костры, в куртку. Сидеть на краю вселенной, перебирая аккорды, перебирая в памяти что-то давнее, несбывшееся.

И возвращаться домой. Там ждут, и записки на холодильнике. «Увидимся вечером». И «Купи что-нибудь к чаю». И по телефону родителям: «Как вы там?». «У нас тоже все хорошо». «А мы вчера пирог пекли, детвора растащила горячим, остыть не успел. Напишу потом рецепт». «Ладно, давай, отцу скажи, чтоб не хандрил, приедем может». И черкнуть где-нибудь: «Позвонить родителям». Завтра? Нет, в субботу. Осень – столько всего успеть надо.

И за сотни километров соседке: «Пойдем ужинать. Мои сегодня звонили». «Хорошо все, говорят, приедут скоро». «Да когда им, старший вон в школу пошел. Мы тут потихоньку и сами». И на холодильнике фотография. «По весне еще. Сейчас-то вытянулись, и не узнать».

Я не то что схожу с ума, но устал за лето.

За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.

Надо записать. Блокнот где-то в сумке – вот он. Между важными делами коротко: «Позвонить родителям». В субботу, наверное.

                                                                                                                

Автор пожелал остаться неизвестным